Филипп Старк (Philippe Starck)- французский дизайнер, известный широким спектром своих разработок, включая дизайн интерьера, архитектуру, предметы быта, мебель, яхты и другие транспортные средства.
Филипп Старк, интересовались ли Вы дизайном с ранних лет?
Я не интересовался дизайном, но я рос в промышленном творчестве. У моего отца была компания, которая производила аэропланы и была известна в области аэронавтики. Я рос, видя, как мой отец создает и изобретает технические вещи. Поэтому для меня это было естественно, это было в моем ДНК. Я никогда не видел, чтобы кто-то в семье занимался чем-то другим, кроме творчества.
Каким было Ваше детство?
В детстве я был очень одинок. Моя мать, красавица, пользовалась большим успехом у мужчин и ездила с ними на отдых. Каждый год перед отъездом она заказывала тонну песка, который привозили в сад нашего дома, и я строил из него город. Я был обычным мальчиком, играл один с игрушечными машинками, лодками и самолетами, но мне никогда не нравились мои игрушки. Мне они казались уродливыми, и я переделывал и перекрашивал их в гараже.
У Вас до сих пор есть игрушки?
Нет. Люди, которые хранят свои игрушки, меня пугают.
Вы предпочитаете называть себя изобретателем, дизайнером или архитектором?
В порядке приоритета я бы поставил на первое место авантюриста. Мне нравится использовать свои творческие способности для изучения науки и материалов, чтобы понять, есть ли другой способ изготовления вещей. Именно поэтому я всю жизнь прожил без друзей. Я принадлежу, наверное, к последнему поколению, которое привыкло воплощать свои идеи в нечто материальное.
Вы впервые научились своему ремеслу в Школе Ниссима де Камондо, парижской школе дизайна изделий и архитектуры интерьеров?
Я поступил туда, чтобы порадовать маму, потому что я хороший мальчик. Но свою юность я провел, спрятавшись в лесу в Париже, убегая от любого общественного авторитета. Меня также не научил опыт. Творчество — это семейный дар ДНК. Я родился, чтобы заниматься дизайном. Не для того, чтобы создавать искусство, а для того, чтобы создавать проекты.
«С самого рождения я абсолютно не осознавал, что такое жизнь или смерть».
Филипп Старк, когда Вы начали работать?
Я зарабатываю на жизнь дизайном с пяти-шести лет, потому что в школе я отказывался работать. Я только проектировал, и учителя понимали, что научить меня чему-либо невозможно. Они видели, что мои рисунки очень интересны, и я платил за спокойную жизнь без работы и без вопросов своими рисунками, своими проектами. Я делаю очень точные эскизы, трехмерные изображения, и по ним можно построить яхту, можно построить ракету.
Откуда у Вас берутся дизайнерские идеи?
Я немного аутист и живу в полной абстракции, вдали от всего. У меня нет абсолютно никакого вдохновения, но есть огромный потенциал интуиции. Моя настоящая работа и мое настоящее творчество — это ночь. Каждый вечер, ложась спать, я говорю жене: «Ладно, я иду работать», потому что во сне я строю невероятные вещи. Я вижу неизвестные миры. Слушаю неизвестную музыку. Я встречаю неизвестных людей. И создаю очень умные неизвестные теории. Иногда, когда я засыпаю, я поражаюсь своим снам и просыпаюсь со словами: «Вот это да!».
Помните ли Вы свои сны по утрам?
Моя ночная жизнь настолько насыщенна, что я даже не знаю, что такое моя настоящая жизнь. Ночная жизнь позволяет мне парить во вселенной, такой интересной и страстной. Моя дневная жизнь, вероятно, поддерживает и питает тело, чтобы жить настоящей жизнью, которая происходит ночью. Это очень странно, но с самого рождения у меня нет абсолютно никакого понимания жизни или смерти. Все удивляются, потому что я ничего не боюсь, но вы не боитесь умереть, когда не знаете, живы ли вы.
Поэтому Вы живете как монах?
Да, как роскошный монах.
Как Вы работаете?
В полном одиночестве. Я разъезжаю по разным домам, которые у нас есть по всему миру, чтобы в каждом месте найти тот уровень концентрации, который мне необходим для реализации проекта, которым я занимаюсь. Если я еду на свою устричную ферму под Бордо, где у меня много друзей и много маленьких лодок, значит, там нет концентрации. То же самое в Париже, в любом городе, но если я еду в Венецию, где у нас есть лодка и пара друзей, то это немного локально и со средней концентрацией.
Наш бывший дом на Форментере — это самый высокий уровень концентрации, потому что за 30 или 40 лет туда больше никто не заходил. На воротах — одних из единственных на острове Форментера — было написано большими буквами: Посещения без предварительной записи запрещены, все встречи отменены. Сейчас я нахожусь на вершине гор Синтра в Португалии, откуда видны деревья и море вокруг, а в выходные мы поедем на нашу органическую ферму, на юге Португалии.
Филипп Старк, есть ли у Вас наставники?
Я не умный, но невероятно интуитивный человек. Именно поэтому я увлечен человеческим интеллектом и считаю ученых на вершине этого списка. Я люблю науку. Я не все понимаю, но я понимаю ее музыку. У меня было много важных бесед с учеными. Один из основателей теории Большого взрыва сказал мне, что я могу понять все на свете. Для меня наука — это поэзия. Наука — это музыка. Если ты просто плывешь по течению, то в конце концов понимаешь, и у меня это неплохо получается. Я могу глубоко понять сверхсложные вещи без всякого интеллекта.
Вы читаете книги?
Да, очень много. Мы с женой каждый вечер читаем по два часа.
Филипп Старк, почему Джек Ланг, министр культуры Франции, обратился к Вам с просьбой изменить дизайн квартиры президента Франсуа Миттерана в Елисейском дворце в 1982 году?
Миттеран был невероятным человеком, который был потрясен тем, что французы живут с мебелью своих родителей, бабушек и дедушек. Он хотел показать современность французов и поэтому подумал обо мне, хотя мне было 33 года и я жил в то время в Далласе, штат Техас. Я не совсем подходил на роль человека, который собирался проектировать Елисейский дворец, но в конце концов это произошло. Все, что я делал в Елисейском дворце, было очень технически совершенным.
С тех пор Вы создали много новых отелей?
Очень много. В Париже — Brach на улице Помпе, 16 — просто потрясающий. Если вы поедете на юго-запад Франции, то в Аркашоне Ha(a)ïtza и La Co(o)rniche находятся на самой большой дюне в Европе. Если отправиться на юго-восток Франции, то в 12 километрах от Сен-Тропе находится «Lily of the Valley», на берегу моря. Я действительно считаю, что это один из лучших отелей и лучшее место в мире. Когда я приезжаю туда, то всегда поражаюсь, как и любой другой гость.
А как насчет новых стульев от Филиппа Старка для компании Alessi? Впервые они были представлены на выставке Salone di Mobile 2023 в Милане.
Мы с Альберто Алесси — два ребенка, которые уже 40 лет играют в саду. У Альберто много поэзии, а у меня много юмора, что наряду с «l’amour» является тремя лучшими вещами. Три года назад он сказал: «Филипп, почему бы нам не вернуться к нашим корням, почему бы тебе не создать стул с техникой, которая используется для сковороды?» Идея была настолько забавной, что я не мог устоять, но реализовать ее было очень сложно.
Почему? Неужели так сложно сделать стул?
Я привык делать то, что хочу, и когда я использую пластик, это почти то, что я хочу, потому что пластик текуч и следует за твоей мыслью почти без препятствий. Работать с фанерой сложнее, но можно бороться и победить. С пластиком бороться не нужно, а вот с деревом и штампованной сталью приходится бороться, чтобы добиться точности до мельчайших деталей.
Что это за новый стул?
Это очень скромный кухонный стул из полированной нержавеющей стали и дерева. Есть также табурет и вешалка.
Альберто Алесси (Alberto Alessi), должно быть, очень доволен своими культовыми продуктами — соковыжималкой для цитрусовых и чайником — предметами, полезными в повседневной жизни?
Я не дизайнер, я семиолог. Это означает, что я использую материалы, форму, цвет, чтобы отразить то, что вы хотите, чтобы искать, объяснять, говорить с этим. Культура или эстетика для меня не важны, потому что я не художник. Мои продукты предназначены для жизни. Поэтому функциональность стоит на первом месте. Одно из правил элегантной функциональности — всегда пытаться найти суть проекта, костяк, минимум. Когда вы нашли этот минимум, вы можете гарантировать, что это будет продукт вне времени.
Вы являетесь специалистом по поиску сути проекта?
Идти к сути — это моя специальность. Я работаю до тех пор, пока не найду ее, и именно поэтому я работаю один. Если Вы работаете один, каждое утро с 6 или 7 часов, сидя нагишом за своим столом с видом на море, то Вы находитесь в очень хорошем положении, чтобы дойти до сути. Забавно каждый вечер ходить на ужин и встречаться с людьми, которые повторяют то, что слышали от других людей, но как можно иметь новую свежую идею, личную, оригинальную, в мире, где все повторяют все? Это невозможно.
Существует ли стиль Филиппа Старка?
Всю свою жизнь я старался не иметь какого-то стиля. Я всегда нарушаю правила. Моя красная нить — это логика, процесс мышления, и неважно, работаю ли я над космической станцией, зубной щеткой, медицинским инструментом, мотоциклом, мебелью или отелями, — это всегда один и тот же процесс. Я спрашиваю себя, зачем я это делаю, какова целесообразность этого продукта, как я могу помочь своим друзьям с помощью этого проекта. Я очень строг и следую правилам. После этого процесса размышлений я точно знаю свою цель и могу свободно интерпретировать ее наилучшим образом, вне времени, качественно, своеобразно. Вы можете заметить, что это всегда одна и та же интеллектуальная схема.
«Главное для меня — это творчество. Это наркотик. Это чистая зависимость. Это так весело».
Филипп Старк, нравится ли Вам сочетать прошлое и современность?
Я ненавижу прошлое. Одно из правил моей работы — не делать что-то модным. Если вы хотите быть вне времени, вы должны видеть общую картину, понимать, где мы находимся и куда мы идем. Когда вы начинаете это понимать, вы можете с полным правом говорить сегодня о сегодняшней жизни, обо всех прекрасных историях, фильмах, книгах о нашей мутации от бактерии до рыбы, от лягушки до обезьяны, до суперпримата, которым мы являемся сегодня, и о том, кем мы будем через 1,2 миллиарда лет, когда Солнце взорвется. Мы невероятны, и наша история невероятна. Мы единственные, кого мы знаем сегодня, на данный момент. Я живу по этому принципу и просто беру то, что мне нужно, как писатель, которому нужна буква Е, берет букву Е. Она всегда там, где она есть, идеальная, без всяких проблем. Я решаю проблему, я использую вещи и пишу то, что хочу написать, используя все элементы нашей эволюции. Вот и все.
Изменилось ли Ваше творчество в связи с течением времени?
Я не живу по календарю. Просто я не способен на это. Я всегда один и тот же. Когда ты молод, ты хочешь быть лучшим, но совершаешь много скрытых маленьких ошибок. Сейчас, когда я вижу, что все журналы говорят о ценности моих винтажных вещей, я думаю, что это чушь, потому что когда я их вижу, я думаю, что это просто мусор. Делать это было не глупо, но способ, которым это делалось, был совершенно дурацким. Я не живу в череде событий. Я живу в континууме. И не имею никакого отношения к реальной жизни.
Каково было работать с таким гением, как Стив Джобс, человеком поразительного интеллекта?
Стив Джобс потратил три или четыре года на то, чтобы найти подходящего человека для создания своей лодки. Для меня было большой честью быть выбранным им. Этот человек был очень умен, и он выбрал меня, потому что мы были в полной гармонии. Он был намного умнее меня, но мы были единым целым. За те семь лет, что мы провели вместе, мы ни разу не говорили о проекте. Мы никогда не говорили много, потому что он этого не любил, да и я тоже, так что все было идеально. Со Стивом это был осмос. Это объясняет, как можно было работать с человеком, который был настолько жестким со всеми, кроме меня и моей жены. Нам очень повезло.
Он принимал активное участие в проекте, или Вы делали то, что хотели?
Весь проект был разработан еще до того, как он отдал команду. Однажды он позвонил мне, когда я, надев на голову шлем, садился на мотоцикл, чтобы ехать в аэропорт. Секретарша в моей компании сказала мне, что со мной хочет поговорить некто по имени мистер Джобс. Я спросил: «Джобс?!» Сняв шлем, я ответил, и он сказал мне: » Ты хочешь спроектировать для меня яхту? Я ответил: «Да, а какого размера?» Он сказал: «80 метров». «А сколько комнат?» Он сказал: «Шесть». Это было идеально.
Когда я приехал в Лос-Анджелес в эту поездку, моя жена уже спала, но я не мог уснуть, и я взял блокнот и карандаш, как обычно, как всегда, и в своей кровати за три с половиной часа спроектировал яхту. Полностью. На следующий день я посмотрел на проект и понял, что мы не подписали контракт, но со Стивом Джобсом я не сильно рискую, поэтому я отправил все в офис, чтобы мне сделали модель. Мы приехали в Пало-Альто воскресным утром, он сказал мне, что мы можем приступать к работе. Я принес ему эскизы и 3D, он взял модель и сказал: «Это за гранью моих мечтаний».
Я думаю, он никогда никому такого не говорил. Это был первый день, и он ничего не поменял; но мы семь лет выясняли, является ли уменьшение угла двери 07 мм или 06 мм. Это было совершенно безумно, но для него это было очень важно. Он очень страдал. Он говорил мне, что был так счастлив, что у него есть эта яхта, потому что он мог думать о ней и продолжать жить. Стив почти не разговаривал, но после очень тяжелой операции он сказал, что думал о своей жизни и произнес: «После моей семьи я очень рад своей компании, а после этого у меня есть только одна проблема». Я спросил, какая, и он ответил: «Моя проблема в том, что ты не живешь на моей улице», потому что я ходил к нему на работу только одну неделю в месяц. Всегда очень приятно, когда тебя любит трудный человек. Чувствуешь себя очень польщенным.
Был ли он самым интересным клиентом в Вашей жизни?
Он был гением маркетинга, но у него не было творческого потенциала. Он не мог ничего представить. За некоторое время до его смерти я сделал для него книгу со всеми замечательными компьютерными 3D-изображениями, потому что он не мог фантазировать, он мог только смотреть на изображения и говорить: «Мне нравится это, мне нравится то, или я ненавижу это». Это было интересно, но у меня есть гораздо более сложные и творческие клиенты.
Вам нравится с ними общаться?
У меня роскошное положение. Чем больше я работаю хорошо, чем больше я преуспеваю, тем больше повышаю качество своих партнеров. Моя единственная роскошь — выбирать, с кем я согласен работать, и иногда я совершаю ошибки, но их немного, потому что мы очень избирательны. Я никогда не езжу в отпуск, не ужинаю и не завтракаю со своими партнерами, но когда мы работаем, мы действительно любим друг друга. Я люблю всех своих партнеров.
Вы очень счастливы?
Я не могу быть счастливым, потому что идея счастья меня не интересует. Мне кажется, что это глупая идея. Я не счастлив, потому что у меня нет выбора; (я знаю только, как сделать то или иное). Это все равно что спрашивать, счастлива ли рыба в воде. Можно сказать, что я счастлив просто от того, что мне легко, в одиночестве за своим столом, производить все мечты, все то, что есть в моей голове. Это большая честь. Главное для меня — творить. Это наркотик. Это чистая зависимость. Это так весело. После творчества я люблю свою жену Жасмин, которая является моей полноценной работой, а плавание в одиночку — мое любимое занятие.
Как давно вы с Жасмин женаты?
17 лет. У меня пятеро детей, один — от Жасмин.
Вы часто видите своих детей?
Почти никогда, потому что я призрак, а призрака не просишь посмотреть, что происходит в реальной жизни. Я не плохой отец, но даже если я не хороший отец, я очень счастлив, когда смотрю на всех своих пятерых детей. У них у всех одни и те же очень высокие человеческие ценности. Они все благородные, честные, творческие, веселые, верные. Это значит, что я передал им эти ценности, что, в конце концов, не так уж и плохо.
В статье использованы фото со следующих ресурсов:
- официальный сайт дизайнера Филиппа Старка: starck.com
